не знаю чье это, но... понравилось!

***
Луна над морем, между облаками,
Блестит и завораживает взгляд.
Как сохранить, как возвратить назад
То счастье, что случалось раньше с нами?
Всё замерло вокруг, и ты опять
Рассматриваешь сумрачные дали.
Мир внемлет красоте, а ты в печали
О том, что время не воротишь вспять.
Всё замерло кругом, давно все спят:
Лишь только трель невидимой цикады
И плеск вина, разлитого в стаканы
Сквозь эту ночь загадочно звучат.
И звёзды шепчутся неслышными словами...

Предвестия

Сознанье строгое есть в жестах Немезиды:
Умей читать условные черты:
Пред тем, как сбылись Мартовские
Иды, Гудели в храмах медные щиты...

Священный занавес был в скинии распорот:
В часы Голгоф трепещет смутный мир...
О, бронзовый Гигант! ты создал призрак-город,
Как призрак-дерево из семени — факир.

В багряных свитках зимнего тумана
Нам солнце гневное явило лик втройне,
И каждый диск сочился точно рана...
И выступила кровь на снежной пелене.

А ночью по пустым и гулким перекресткам
Струились шелесты невидимых шагов,
И город весь дрожал далеким отголоском
Во чреве времени шумящих голосов...

Уж занавес дрожит перед началом драмы,
Уж кто-то в темноте — всезрящий, как сова,
Чертит круги и строит пентаграммы,
И шепчет вещие заклятья и слова.

Темный рыцарь, уставший от света
От шумихи и злых языков
Ты скрываешься в тени с рассветом
А выходишь во время для снов.

Смелый шут с искаженной ухмылкой
С бубенцами и злым языком
В миг готов и на праздник и в ссылку
Проще жить средь глупцов дураком.

Скромный принц в окружении женщин
С острым взглядом, разящим сердца
Так галантен, почти безупречен,
Лишь усмешка не сходит с лица.

Тихий путник, отбросивший маски
Забредя на свечной огонек
Словно бабочку, легкую ласку
За тепло оставляешь в залог.

Словно карты в пасьянсе несложном
Улыбаются мне короли
И какое окажется ложным
Если все эти лица - твои?

У талой лужицы грустит влюблённый гном.
Ручьи звенят, сплетаясь в сложной фуге;
И дятел на сосне, как точный метроном,
Считает такт, тоскуя о подруге.

Сигизмунд Кржижановский

Борис Пастернак

Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: ”Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной”.

Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.

Он разбудил их: ”Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст”.

И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: ”Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты”.

Добавлено (08.03.2009, 17:33)
---------------------------------------------
Тисс, да,меня тоже зацепило)

Кардиограммы бьют аврал –
На сердце трещина.
- Координаты, кардинал?
- Ищите женщину.

…Что там – бессмертия престол,
пучина грешная?
Крылатую или с хвостом
ищите женщину.

Вся наша жизнь – то ввысь, то вниз –
Лишь ей тождественна.
И даже в женщине всю жизнь
ищите женщину.

Но если меди вкус во рту
и тьма завещана,
свою, единственную, ту,
найдите женщину.

Найдите женщину, что вам
в веках обещана.
Какое там – шереше ля фам,-
найдите Женщину.

Марк Максимов.

мой учитель школьный по истории